Содержание
Борис Викторович Шергин
Борис Викторович Шергин (16 (28) июля 1893, Архангельск — 31 октября 1973, Москва) — русский писатель, фольклорист, публицист и художник.
Борис Викторович Шергин родился 28 июля (16 июля ст.с.) 1893 г. (по архивным данным; указание самого Шергина на 1896 — мистификация). Отец Шергина, потомственный мореход и корабельный мастер, передал сыну дар рассказчика и страсть ко всякому «художеству»; мать — коренная архангелогородка, познакомившая его с народной поэзией Русского Севера.
В семье Шергин воспринял первые важные уроки взаимоотношений с миром и людьми, трудовой кодекс чести северного русского народа. С детства постигал нравственный уклад, быт и культуру Поморья. Срисовывал орнаменты и заставки старинных книг, учился писать иконы в поморском стиле, расписывал утварь; ещё в школьные годы стал собирать и записывать северные народные сказки, былины, песни. Учился в Архангельской мужской губернской гимназии (1903−1912); окончил Строгановское центральное художественно-промышленное училище (1917). Работал как художник-реставратор, заведовал художественной частью ремесленной мастерской, внёс вклад в возрождение северных промыслов (в частности, холмогорской техники резьбы по кости), занимался археографической работой (собирал книги «старинного письма», древние лоции, записные тетради шкиперов, альбомы стихов, песенники).
В 1922 г. окончательно переехал в Москву; работал в Институте детского чтения Наркомпроса, выступал с рассказами о народной культуре Севера с исполнением сказок и былин перед разнообразной, в основном детской, аудиторией. С 1934 г. — на профессиональной литературной работе.
Первая публикация — очерк «Отходящая красота» о концерте М. Д. Кривополеновой (газета «Архангельск». 1915, 21 ноября). При жизни писателя опубликовано 9 книг (не считая переизданий). В газетах и журналах Шергин помещал статьи литературоведческого и искусствоведческого характера, реже — литературные произведения.
Умер писатель 30 октября 1973 года в Москве.
Шергин Борис Викторович
Борис Викторович Шергин — писатель, фольклорист, публицист, художник.
Биография
Борис Викторович Шергин родился 28 (16) июля 1893 г. в городе Архангельске в семье коренных поморов. Отец Шергина, потомственный мореход и корабельный мастер, передал сыну дар рассказчика и поморский кодекс чести. Мать — коренная архангелогородка, старообрядка, — познакомила сына с народной поэзией Русского Севера (сказками, преданиями, старинными духовными песнопениями). Няня Шергина Наталья Петровна Бугаева и близкий друг семьи Пафнутий Осипович Анкудинов научили мастерству исполнения былин-баллад.
С детства Борис Шергин копировал картинки из «Соловецкого патерика» — книги поморских староверов. В годы учебы в Архангельской мужской губернской гимназии (1903–1912) начал собирать северные былины, сказки; занялся изготовлением и оформлением рукописных книг. Полюбившиеся баллады и сказы исполнял в гимназии, дома, в кругу сверстников. Посещал архивы Архангельского краеведческого музея и Адмиралтейства, увиденные экспонаты запоминал и мастерил дома модели кораблей, старинных северных церквей, расписывал утварь. У местных мастеров Шергин учился поморской иконописи.
С началом XX века, на волне интереса в обществе к русскому народному искусству, в журналах появились очерки о Севере. Увлеченный художественной стариной, Борис Шергин читал статьи этнографов и фольклористов, восторженно изучал репродукции картин Билибина, Васнецова, Нестерова, Коровина, посвященные Русскому Северу. Разносторонние интересы усложняли выбор жизненного пути для юного Шергина. В 1911 г. произошла встреча, которая повлияла на его профессиональный выбор в пользу искусства, — Шергин познакомился с московским художником Петром Ивановичем Субботиным, оценившим художественные способности юноши и посоветовавшим ему учиться в Строгановском училище.
В 1913 г. Шергин поступил в Строгановское центральное художественно-промышленное училище. Его учителем стал известный художник С. В. Ноаковский.
В Москве оценили не только художественные способности Бориса Шергина, но и его знание народного слова, талант сказочника. В 1915 году произошло знакомство Шергина с удивительной пинежской сказительницей Марьей Дмитриевной Кривополеновой, и начались их совместные выступления с былинами и сказками в Москве и Петербурге.
В студенческие годы Борис Шергин страстно заинтересовался старообрядчеством — от его истоков до древних икон и духовных песен. В это время им были созданы иконы «Сожжение Аввакума», «Хотят гореть. Из истории староверия на севере», которые вместе с другими иконами были представлены в Архангельске на художественной выставке «Русский Север» (1917). Путь писателя в литературу начался с очерков, посвященных талантливым певцам из народа, чьё искусство стало неоценимой поддержкой и опорой в творческом самоутверждении будущего писателя. Рассказы «Из недавнего прошлого — «Священник Евтропий» (1914); «Пафнутий Осипович Анкундинов» и «Наталья Петровна Бугаева» (1916); «Отходящая красота» о сказительнице М. Д. Кривополеновой (1915) появились в 1914–1916 гг. на страницах газеты «Архангельск». Но первым своим серьёзным рассказом Шергин считал легенду «Любовь сильнее смерти» (1919).
В 1915 г. Шергин встретился с земляками — известными учеными-фольклористами братьями Борисом и Юрием Соколовыми, которые не раз приглашали его в Московский университет иллюстрировать пением лекции по народной словесности.
В 1916 г. по поручению Отделения русского языка и словесности Академии наук Шергин совершил поездку в Архангельскую и Олонецкую губернии. Записанный им фольклорный материал был высоко оценен учеными.
Окончив Строгановское училище (1917), Шергин вернулся в Архангельск. Работал в Архангельском краеведческом музее (1917–1919), занимаясь реставрацией и составлением новых коллекций, организацией выставок, археографией. Состоял членом Архангельского общества изучения Русского Севера.
После революции Шергин заведовал кустарно-ремесленными мастерскими в Архангельске, содействуя возрождению холмогорской техники резьбы по кости (1919–1921).
Борис Борис Шергин был помолвлен, но произошло несчастье, — в 1919 году в Архангельске он попал под трамвай, потерял правую ногу. Это побудило разорвать помолвку.
Начало 20-х гг. в Архангельской губернии было связано с антицерковной государственной политикой большевиков и террором. Закрывались церкви, уничтожались святыни и древние памятники, изгонялись священники. В области шла организация лагерей для ссыльных и репрессированных. Обстоятельства вынудили Шергина уехать из Архангельска.
В 1921 г. принял приглашение директора Московского Института Детского чтения А. К. Покровской участвовать в работе художественно-этнографического бюро института. Шергин приехал в Москву и поселился в подвале здания Института в Сверчковом переулке.
В 20-е гг. Шергин выступал перед юными слушателями в клубах, школах, библиотеках, рассказывая о народной культуре Севера, исполняя сказания и баллады. Работал художником-рецензентом по оформлению и иллюстрации детской книги в Институте Детского чтения. (1921–1933). Чтобы поддержать интерес к древней былине и сказке, Шергин задумал ряд книг — художественных переработок северорусского фольклора.
В 1924 г. вышла первая книга Бориса Шергина «У Архангельского города, у корабельного пристанища». В сборник вошли художественно обработанные старинные народные былины-баллады, услышанные от матери, с нотациями мелодий. Цветные иллюстрации в книге были выполнены в иконографической манере самим Шергиным.
В конце 20-х гг. на страницах журнала «Пионер» появились первые произведения писателя для детей, — ставшие вскоре знаменитыми сказки о Шише: «Доход не живёт без хлопот». «Наш пострел везде поспел», «За шишовым языком не поспеешь босиком» (1928, № 24; 1829 № 4–5).
Сказочная «эпопея» о Шише — беглом холопе, мошеннике и плуте, складывалась еще при Иване Грозном, но в наиболее полном виде эпос сохранился лишь на Севере. Здесь в Архангельской губернии Шергин собрал более 100 сказок о Шише.
В конце 20-х гг. Борис Шергин начал переводить на язык народных преданий избранные литературные произведения, публикуя свои рассказы в журнале «Дружные ребята». В 1928 г. вышел сказ «О лопарях» — поэтическое переложение в духе «Калевалы» одной из глав повести М. Пришвина «За волшебным колобком». В 1929 г. перевел на фольклорную почву очерк писателя-этнографа П. П. Инфантьева, посвященного истории северных мореплавателей, рассказав о «Мурманских зуйках», юных мальчишках, работающих на промысловых кораблях. Зуйком был в юности отец Шергина.
В 1930 году была издана первая книга сказок о веселом бродяге Шише «Шиш московский». Необычайный успех принесли Борису Шергину выступления со сказками о Шише на радио под псевдонимом «Шиш Московский» (1932–1933). Шергину удалось передать музыку устного исполнения народных сюжетов, увлечь слушателей народной сказкой. В его исполнении балагур, бродяга и плут, надувающий богачей, стал любимым героем детей тех лет.
В 1931 г. в Ленинграде вышел сборник актрисы и фольклористки О. Э. Озаровской «Пятиречие», в который вошли сказка-скоморошина «Золоченые лбы», «Волшебное кольцо» и др. В этих сказках Шергин задумал перенести фольклорных героев в современность, где они бы жили собственной жизнью.
В 30-е годы начиналось оригинальное литературное творчество Шергина-прозаика. Героями его новелл становятся почитаемые в народе мастеровые-художники. В 1934 г. Шергиным был создан сказ «Рождение корабля», посвященный талантливому архангельскому кораблестроителю. Максим Горький назвал его одним из лучших рассказов писателя и напечатал его в журнале «Колхозник». В 1932-1933 гг. рассказы Шергина выходили на страницах журналов «Чиж», «Юный натуралист» и др.
В 1936 г. вышел второй сборник Шергина — «Архангельские новеллы». Шергин поместил в книгу новеллы и сказки, бытовавшие на Севере, услышанные от бывалых людей и художественно обработанные писателем. В них Шергин не реставрировал, а продолжал традиции народного и сказочного искусства.
В 1934 году Шергин вступил в Союз писателей и от Московской организации был избран делегатом на Первый Всесоюзный съезд писателей.
- Книги Бориса Шергина
-
Борис Шергин. «Незабудки», 1969 год
-
Борис Шергин. «Шиш Московский», 1930 год
-
Борис Шергин. «Авдотья Рязаночка». 1965 год
В 1939 г. в Гослитиздате вышла новая, очень заметная в творчестве писателя книга «У песенных рек», которая открывалась большим циклом авторских, собственных шергинских произведений. В сборник вошла большая часть прозы писателя, созданная в 30-е гг. и посвященная Белому морю, рыболовному промыслу, городу Архангельску. В сборник вошли маленькие поэмы о морском искусстве и житейской мудрости людей Поморья. В книгу Шергин поместил созданный к 100-летнему юбилею Пушкина сказ «Пинежский Пушкин», преподнесенный писателем от лица трех женщин-крестьянок.
Отдельные сказки и новеллы Бориса Шергина печатались в «Литературной газете», «Известиях», «Ленинградской правде», в газетах, издаваемых в Архангельске, в журналах «30 дней», «Октябрь», «Смена», «Пионер», «Вокруг света», «Нева», «Колхозник».
В годы Великой Отечественной войны Шергин выступал в воинских частях Москвы, школах, в вузах, сельских клубах. Событиям военных лет он посвятил свои рассказы «Золотая сюрприза», «Офонина бабушка», «Три сына». Не смотря на проблемы со здоровьем, и почти полную потерю зрения, писатель продолжал работать.
Сразу после войны Борис Шергин выпустил книгу «Поморщина-корабельщина» (1947), в которую он включил наиболее «обкатанные» в живом исполнении фольклорные обработки и рассказы о Севере. К моменту выхода книги в стране началась беспрецедентная государственная компания по удушения искусства. Творчество Шергина объявили псевдонародным, его перестали печатать, не позволяли выступать со сцены.
Лишь через десять лет в «Детлите» вышла очередная книги писателя «Поморские были и сказания» (1957, 1971), оформленная В. А. Фаворским. Сборник вобрал в себя все лучшее, изначально адресованное детям или вошедшее в детское чтение.
Настоящую славу и признание писателю принесла книга «Океан — море русское», изданная в «Молодой гвардии» (1957, 1959, 1961). В нее вошли лучшие оригинальные произведения Шергина 30-х и 50-х гг. Шергин поместил в сборник «Сказ о Ломоносове», созданный к 250-летию ученого. Писатель взял за основу и обработал дореволюционную книгу Б. Н. Меншуткина «Михайло Васильевич Ломоносов».
В 1960 г. Шергин переехал со Сверчкового переулка на Рождественский бульвар. Здесь писатель прожил 13 лет, выезжая на лето в подмосковное Хотьково.
В 1967 г. за заслуги в развитии советской литературы Борис Шергин был награжден орденом трудового Красного Знамени.
Тогда же была выпущена книга «Запечатленная слава» (1967, 1983) — наиболее полное прижизненное издание писателя. Еще одна книга Шергина «Гандвиг — студеное море» (1971, 1977, 1987) вышла на родине писателя в 1971 г.
Борис Викторович Шергин умер 31 октября 1973 года в Москве. Писатель был похоронен на Кузьминском кладбище.
-
Разделочная доска на сюжеты сказов Бориса Шергина. Художник Евгений Монин, 1969 год
-
Писатели Юрий Коваль и Борис Шергин. Фото: Виктор Усков
-
Разделочная доска на сюжеты сказов Бориса Шергина. Художник Евгений Монин, 1969 год
В конце 70-х — начале 1980-х гг. книги Шергина издавались довольно часто и большими тиражами. В сборниках понемногу печатались отрывки из дневников Шергина, которые писатель вел большую часть жизни. В этот период были опубликованы: «Избранное» (1977); «Повести и рассказы» (1984); «У Ахангельского города : рассказы, сказки и были» (1985); «Древние памяти : поморские были и сказания» (1989 ); сборник «Изящные мастера» (1990).
В разные годы издательство «Детская литература» выпускала для детей былины, сказки и рассказы писателя: «Авдотья Рязаночка» (1958); «Илья Муромец» (1963); пословицы «Добрый молодец» (1964), в серии «Книга за книгой» — «Гости с Двины» (1970), «Рассказы и сказки» (1987); «Незабудки : пословицы в рассказах» (1969); «Одно дело делаешь, другого не порть» (1977); рассказ «Миша Ласкин» (1976) с рисунками Н. Устинова; «Сказки о Шише» (1981, 1989) с рисунками А. Костина. Многие произведения автора выходили в коллективных сборниках и периодических журналах для детей.
В красочном оформлении вышли книги: «Небылицы в лицах» (1970) с рисунками В. Лосина; «Ваня Датский» (1971) с рисунками В. Перцова; рассказ «Собирай по ягодке — наберешь кузовок» (1986). В разные годы
«Ваня Датский» (1979, 1982, 1988, 1991) в разные годы издавался с рисунками А. Олина и Т. Сергеевой. Ставропольское книжное изд-во выпустило «Три сказки о Шише» (1986), Новосибирское книжное издательство — рассказ «Рождение корабля» (1988).
- Иллюстрации Владимира Перцова к архангельской были Бориса Шергина «Ваня Датский»
-
Художник Владимир Перцов. «Ваня Датский», Борис Шергин
-
Художник Владимир Перцов. «Ваня Датский», Борис Шергин.
-
Художник Владимир Перцов. «Ваня Датский», Борис Шергин.
-
Художник Владимир Перцов. «Ваня Датский», Борис Шергин.
В постсоветский период вновь начали появляться сказки Шергина: «Лисичка, иди играть!» (1991); сказки Шергина с иллюстрациями художника В. Чапли из серии «Моя любимая книжка» (2003).
Современные издания сказок писателя под названием «Волшебное кольцо» выходили в Москве с иллюстрациями разных художников — с рисунками художников А. Елисеева (2011), В. Чапли (2016).
Книга Шергина «Рождение корабля» (2017) вышла на Соловецких островах с рисунками художницы Анастасии Соротокиной.
В 2012-2015 гг. издательством «Москвоведение» было выпущено четырёхтомное собрание сочинений «Борис Викторович Шергин», наиболее полно отражающее его литературное творчество. В четырёх томах собраны самые лучшие произведения поэзии и прозы Шергина, его очерки об искусстве, литературно-критические статьи, письма, дневники, иллюстрации фотографии и статьи о писателе.
Книги писателя-помора неоднократно переиздавались на Севере.
В городе Архангельске к 110-летннему юбилею Шергина была учреждена «Премия им. Б. В. Шергина» (2003).
Читает писатель Борис Шергин
Книги
Книги Б. В. Шергина в Национальной электронной детской библиотеке
О жизни и творчестве
Литературные премии
- 2017 г.— Книга Б. В. Шергина «Рождение корабля» с иллюстрациями художницы Анастасии Соротокиной стала лауреатом конкурса «Книга года — 2017» в номинации «Книга для всей семьи».
Экранизации
Режиссёр-мультипликатор Леонид Носырев.
Музеи писателя
- В 2008 г. Соломбальской библиотеке № 5. г. Архангельска присвоено имя Б. В. Шергина. В библиотеке создана музейная экспозиция, посвященная Б. В. Шергину, ежегодно проводятся Шергинские чтения для специалистов библиотек, педагогов, краеведов, журналистов.
- Библиотечно-краеведческий центр в городе Хотьково (Московская обл., Сергиево-Посадский муниципальный район) носит имя Б. В. Шергина.
- В 2003 году в ознаменование 110-летия со дня рождения писателя была учреждена «Премия им. Б. В. Шергина». Учредители конкурса — мэрия города Архангельска и Архангельское региональное отделение Общероссийской общественной организации «Союз писателей России». Организатор конкурса — управление культуры и молодёжной политики мэрии города. Первые премии имени Б. В. Шергина были вручены в 2005 году и до 2009 года являлись ежегодными. В 2010 году было принято решение вручать премию имени Шергина один раз в два года. В 2015 году премия вручалась седьмой раз.
LiveInternetLiveInternet
Писатель, поэт
«Лежащий в печали человек всегда хочет встать да развеселиться. И чтобы сердце твоё развеселилось, совсем не надобно, чтоб вдруг изменились житейские обстоятельства. Развеселить может светлое слово доброго человека». Борис Шергин
Борис Шергин (правильное ударение в его фамилии – на первом слоге) родился в Архангельске 28 июля 1896 года.
Отец Шергина был потомственным мореходом и корабельным мастером, а мама — коренной архангелогородкой и старообрядкой.
Родители Шергина были хорошими рассказчиками, мама любила поэзию. По словам Бориса: «Маменька мастерица была сказывать… как жемчуг, у нее слово катилося из уст». Шергин с детства хорошо знал быт и культуру Поморья. Он любил слушать увлекательные рассказы друзей отца — именитых корабельных плотников, капитанов, лоцманов и зверобоев. С песнями и сказками его познакомила заостровская крестьянка Н. П. Бугаева — друг семьи и домоправительница Шергиных. Борис также срисовывал орнаменты и заставки старинных книг, учился писать иконы в поморском стиле, расписывал утварь. Шергин позже писал: «Мы – Белого моря, Зимнего берега народ. Коренные зверобои-промышленники, тюленью породу бьем. В тридцатом году от государства предложили промышлять коллективами. Представят-де и ледокольной пароход. Условия народу были подходящи. Зашли кто в артель, кто на ледокол…».
Еще учась в школе, Шергин стал собирать и записывать северные народные сказки, былины и песни. Он учился в Архангельской мужской губернской гимназии, позже — в 1917 году окончил Строгановское центральное художественно-промышленное училище, в котором приобрел специальность графика и иконописца.
В годы учебы в Москве Шергин сам выступал в качестве исполнителя баллад Двинской земли, иллюстрировал своим пением лекции по народной поэзии в Московском университете. В 1916 году он познакомился с академиком Шахматовым и по его инициативе был направлен Академией наук в командировку в Шенкурский уезд Архангельской губернии для исследования местных говоров и записи произведений фольклора.
После возвращении в Архангельск в 1918 году Шергин работал как художник-реставратор, заведовал художественной частью ремесленной мастерской, внес вклад в возрождение северных промыслов (в частности, холмогорской техники резьбы по кости), занимался археографической работой (собирал книги «старинного письма», древние лоции, записные тетради шкиперов, альбомы стихов, песенники).
Серьезный интерес к фольклору вызвало знакомство Шергина с пинежской сказительницей Марьей Дмитриевной Кривополеновой и фольклористами братьями Соколовыми. В газете «Архангельск» появилась статья Шергина «Отходящая красота» – о выступлении Кривополеновой в Политехническом музее и о том впечатлении, которое она произвела на слушателей.
В 1919 году, когда русский Север был оккупирован американцами, Шергин, мобилизованный на принудительные работы, попал под вагонетку, и потерял ногу и пальцы левой ноги. Эта беда подвигла Бориса Викторовича вернуть слово обрученной невесте.
В 1922 году Шергин переехал в Москву, где жил бедно. В подвале в Сверчковом переулке он писал сказки, легенды, поучительные истории о своем русском Севере. Он также работал в Институте детского чтения Наркомпроса, выступал с рассказами о народной культуре Севера, исполнял сказки и былины перед разнообразной, в основном детской, аудиторией. С 1934 года он целиком посвятил себя профессиональной литературной работе.
При жизни писателя опубликовано 9 книг (не считая переизданий). В газетах и журналах Шергин помещал литературоведческие и искусствоведческие статьи, иногда — литературные произведения.
Шергин как рассказчик и сказочник сформировался и стал известен раньше, чем Шергин-писатель. Его первую книгу «У Архангельского города, у корабельного пристанища», выпущенную в 1924 году, составляли сделанные им записи шести архангельских старин с нотацией мелодий, напетых матерью, и входивших в репертуар выступлений самого Шергина.
Авантюрные остроумные сюжеты о «Шише Московском» — «скоморошьей эпопеи о проказах над богатыми и сильными», сочный язык, гротескно-карикатурное изображение представителей социальных верхов связывали плутовской цикл Шергина с поэтикой народной сатиры. Сказочная «эпопея» о Шише начала складываться еще в годы Ивана Грозного, когда шишами называли беглых холопов. Некогда распространенный повсюду сказочный эпос о Шише в наиболее цельном виде сохранился лишь на Севере. Шергин собрал по берегам Белого моря более ста сказок о Шише. В его обработках Шиш изображен веселым и жизнерадостным, а царь, баре и чиновники — глупыми и злыми. Шиш в образе скомороха вышучивал богатых и сильных мира: «Это через чужую беду Шиш сделался такой злой. Через него отлились волку коровьи слезы… У Шиша пословица: кто богат, тот нам не брат. Горько стало барам от Шиша».
«Шишу Московскому» было суждено стать самой знаменитой книгой писателя. В 1932-33 годах сказки Шергина в исполнении автора передавались по московскому радио и имели огромный успех у слушателей. После выхода «Шиша Московского» Шергин стал членом Союза писателей и делегатом Первого Всесоюзного съезда советских писателей.
В третьей книге «Архангельские новеллы», изданной в 1936 году, Шергин воссоздал нравы старомещанского Архангельска. Автор предстал перед читателями как тонкий психолог и бытописатель. Новеллы сборника, стилизованные во вкусе популярных переводных «гисторий» XVII—XVIII вв., посвящены скитаниям в Заморье и «прежестокой» любви персонажей из купеческой среды.
Первые три книги Шергина (оформленные автором собственноручно в «поморском стиле») представляли в полном объеме фольклорный репертуар Архангельского края. Но степень зависимости автора от фольклорного первоисточника с каждой новой книгой все уменьшается, а непременная ссылка Шергина на источник стала не более, чем выражением авторской скромности.
История Поморья, переданная в первых трех книгах Шергина, продолжалась и в следующем его сборнике — «У песенных рек», вышедшем в 1939 году. Этот сборник включал в себя историко-биографические поморские рассказы, народные толки о вождях революции и их легендарно-сказочные биографии. В книге «У песенных рек» Север России предстал перед читателями как особый культурно-исторический регион, сыгравший значительную роль в судьбе страны и занявший неповторимое место в ее культуре. Последующие «изборники» Шергина расширяли и уточняли этот образ.
Из-за ухудшающегося состояния здоровья с конца ноября 1940 года Шергину было все сложнее читать и писать. Вышедшую после войны в 1947 году книгу «Поморщина-корабельщина» сам Шергин называл своим «репертуарным сборником»: она объединяла произведения, с которыми он выступал в военные годы в госпиталях и воинских частях, клубах и школах. Судьба этого сборника трагична: он попал под разгромные критические статьи после печально известного постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Книгу «Поморщина-корабельщина» назвали псевдонародной и обвинили в том, что с её страниц «пахнет церковным ладаном и елеем».
Во время ленинградского дела Ахматовой-Зощенко имя писателя было дискредитировано, а сам он за «осквернение русского языка» был предан общественной обструкции и не мог печататься более десяти лет. Шергин прозябал, покинутый всеми, в непроходимой бедности, бывшие друзья и знакомые отворачивались, проходили мимо. Перед писателем закрылись двери всех издательств. Обращаясь за помощью к Александру Фадееву, Шергин писал: «Обстановка, в которой я пишу свои книги, самая отчаянная. Двадцать лет я живу и работаю в тёмном и гнилом подвале. Я утратил 90% зрения. В одной комнатке нас помещается пять человек… Семья моя голодает. У меня нет сил продолжать свою работу».
Разрушению стены молчания вокруг Шергина способствовал организованный в 1955 году творческий вечер писателя в Центральном доме литераторов, после которого в издательстве «Детская литература» был опубликован в 1957 году сборник «Поморские были и сказания», а через некоторое время вышел и «взрослый» сборник избранных произведений «Океан — море русское». Сборник вызвал немало восторженных отзывов.
В 1960-е годы Шергин жил в Москве на Рождественском бульваре. Он занимал две комнатки в большой коммунальной квартире. Соседи видели в нём лишь тихого пенсионера и полуслепого инвалида. Когда он с палочкой выбирался во двор, то растерянно замирал, не зная, куда ступить и где приткнуться. Кто-нибудь из мальчишек подбегал к нему и вёл к скамейке на бульвар. Там, если погода позволяла, Шергин мог сидеть в одиночестве до самого вечера.
В 1967 году было опубликовано наиболее полное прижизненное издание произведений Шергина — сборник «Запечатленная слава». В творчестве Шергина очень четко выделялись две основные манеры повествования: патетическая и бытовая. Первая используется писателем в описаниях природы Севера и его народа. Вторая, свойственная шергинскому очерку нравов и бытовой сказке, явно ориентирована на сказ — фонетическую, лексическую, синтаксическую имитацию устной речи. Своеобразие творчества Шергина состояло в непосредственной ориентации его текстов на народное творчество.
На родине Шергина, в Архангельске, сборник его произведений «Гандвик – студеное море», впервые был издан лишь в 1971 году. Зато в конце 1970-х и начале 1980-х годов книги Шергина издавались и в столице, и в Архангельске довольно часто и большими тиражами.
С годами зрение Бориса Викторовича становилось всё хуже и хуже, а к старости он ослеп совсем.
Умер Шергин 30 октября 1973 года в Москве. Он был похоронен на Кузьминском кладбище.
После смерти мультфильмы, созданные по мотивам сказок Бориса Шергина («Волшебное кольцо», «Мартынко» и другие), сделали его имя по-настоящему известным.
Три писателя, знавшие Шергина в последние годы его жизни, написали о нем свои воспоминания.
Федор Абрамов писал о Борисе Шергине: «Комната — подвал. К вечеру было дело, темновато. Но — свет. Свет от старичка на кроватке. Как свеча, как светильник. В памяти вставал почему-то Зосима Достоевского, в последний раз наставляющий Карамазовых, деревенские старики, которые уже «сожгли» всю свою плоть. Бесплотные, бестелесные… Впечатление — благость, святость, неземная чистота, которая есть в картинах Вермеера Делфтского. Слепой старик. А весь светился».
Юрий Коваль — писатель и художник, составил выразительный словесный портрет Шергина: «Борис Викторович сидел на кровати в комнате за печкой. Сухонький, с прекрасной белой бородой, он был все в том же синем костюме, что и в прошлые годы. Необыкновенного, мне кажется, строя была голова Бориса Шергина. Гладкий лоб, высоко восходящий, пристальные, увлажненные слепотой глаза и уши, которые смело можно назвать немалыми. Они стояли чуть не под прямым углом к голове, и, наверное, в детстве архангельские ребятишки как-нибудь уж дразнили его за такие уши. Описывая портрет человека дорогого, неловко писать про уши. Осмеливаюсь оттого, что они сообщали Шергину особый облик — человека, чрезвычайно внимательно слушающего мир».
Юрий Коваль вспоминал о том, что, взглянув на нарисованный им портрет Бориса Викторовича, сестра Шергина ответила на вопрос слепого брата, получился ли рисунок, так: «Ты похож здесь на Николая-угодника».
А сам Коваль замечал: «Лариса Викторовна ошиблась. Облик Бориса Викторовича Шергина действительно напоминал о русских святых и отшельниках, но более всего он был похож на Сергия Радонежского».
Владимир Личутин отмечал в облике Шергина признаки духовной красоты: «Почитай, уж тридцать лет минуло, как повстречался с Борисом Шергиным, но весь он во мне, как окутанный в сияющую плащаницу неизживаемый образ. Согбенный старик, совсем изжитой какой-то, бесплотный. Просторно полощутся порты, рубаха враспояску на костлявых тонких плечах, светится просторная плешь, как макушка перезревшей дыни… Я поразился вдруг, какое же бывает красивое лицо, когда оно омыто душевным светом, …от всего одухотворенного обличья исходит та постоянная радость, которая мгновенно усмиряет вас и укрепляет. Осиянный человек сердечными очами всматривается в огромную обитель души, заселенную светлыми образами, и благое чувство, истекая, невольно заражало радостью и меня. Я, молодой свежий человек, вдруг нашел укрепу у немощного старца».
Уникальность Шергина, неповторимость его творчества состояла в том, что он сумел органически соединить, слить две художественные системы — литературу и фольклор, дать народному слову новую жизнь — в книге, а литературу обогатить сокровищами народной культуры. Книги Бориса Шергина в наши дни остались как никогда актуальны и современны, злободневны в пору утраты представлений о духовных и культурных ценностях, они возвращают читателей к нравственным ценностям, радуют и обогащают. Шергин показывает в своих произведениях читателям жизнь, наполненную высоким смыслом, жизнь, основанную на безукоризненных нравственных принципах. В 1979 году Виктор Калугин писал: «Чем больше вчитываешься в эту своеобразную поморскую летопись, составленную нашим современником, тем больше убеждаешься: не прошлому, а настоящему и будущему принадлежит она».
2003 год отмечался в Архангельской области как «год Шергина».
РАССКАЗЫ ШЕРГИНА
«Круговая помощь»
На веках в Мурманское становище, близ Танькиной губы, укрылось датское судно, битое непогодой. Русские поморы кряду принялись шить и ладить судно. Переправку и шитье сделали прочно и, за светлостью ночей, скоро. Датский шкипер спрашивает старосту, какова цена работе. Староста удивился:
– Какая цена! Разве ты, господин шкипер, купил что? Или рядился с кем?
Шкипер говорит:
– Никакой ряды не было. Едва мое бедное судно показалось в виду берега, русские поморы кинулись ко мне на карбасах с канатами, с баграми. Затем началась усердная починка моего судна.
Староста говорит:
– Так и быть должно. У нас всегда такое поведение. Так требует устав морской. Шкипер говорит:
– Если нет общей цены, я желаю раздавать поручно.
Староста улыбнулся:
– Воля ни у вас, ни у нас не отнята.
Шкипер, где кого увидит из работавших, всем сует подарки.
Люди только смеются да руками отмахиваются. Шкипер говорит старосте и кормщикам: – Думаю, что люди не берут, так как стесняются друг друга или вас, начальников. Кормщики и староста засмеялись:
– Столько и трудов не было, сколько у тебя хлопот с наградами. Но ежели такое твое желание, господин шкипер, положи твои гостинцы на дворе, у креста. И объяви, что может брать кто хочет и когда хочет.
Шкиперу эта мысль понравилась:
– Не я, а вы, господа кормщики, объявите рядовым, чтоб брали, когда хотят, по совести.
Шкипер поставил короба с гостинцами на тропинке у креста. Кормщики объявили по карбасам, что датский шкипер, по своему благородному обычаю, желает одарить всех, кто трудился около его судна. Награды сложены у креста. Бери, кто желает.
До самой отправки датского судна короба с подарками стояли середи дороги. Мимо шли промышленные люди, большие и меньшие. Никто не дотронулся до наград, пальцем никто не пошевелил.
Шкипер пришел проститься с поморами на сход, который бывал по воскресным дням.
Поблагодарив всех, он объяснил:
– Если вы обязаны помогать, то и я обязан…
Ему не дали договорить. Стали объяснять:
– Верно, господин шкипер! Ты обязан. Мы помогли тебе в беде и этим крепко обязали тебя помочь нам, когда мы окажемся в морской беде. Ежели не нам, то помоги кому другому. Это все одно. Все мы, мореходцы, связаны и все живем такою круговою помощью. Это вековой морской устав. Тот же устав остерегает нас: «Ежели взял плату или награду за помощь мореходцу, то себе в случае морской беды помощи не жди».
«По уставу»
Лодья шла вдоль Новой 3емли. Для осеннего времени торопилась в русскую сторону. От напрасного ветра зашли на отстой в пустую губицу. Любопытный детинка пошел в берег. Усмотрел, далеко или близко, избушку. Толкнул дверь – у порога нагое тело. Давно кого-то не стало. А уж слышно, что с лодьи трубят в рог. Значит, припала поветерь, детине надо спешить. Он сдернул с себя все, до последней рубахи, обрядил безвестного товарища, положил на лавку, накрыл лицо платочком, добро-честно простился и, сам нагой до последней нитки, в одних бахилах, побежал к лодье.
Кормщик говорит:
– Ты по уставу сделал. Теперь бы надо нам сходить его похоронить, но не терпит время. Надо подыматься на Русь.
Лодью задержали непогоды у Вайгацких берегов. Здесь она озимовала. Сказанный детина к весне занемог. Онемело тело, отнялись ноги, напала тоска. Написано было последнее прощанье родным. Тяжко было ночами: все спят, все молчат, только сальница горит-потрескивает, озаряя черный потолок.
Больной спустил ноги на пол, встать не может. И видит сквозь слезы: отворилась дверь, входит незнаемый человек, спрашивает больного:
– Что плачешь?
– Ноги не служат.
Незнакомый взял больного за руку:
– Встань!
Больной встал, дивяся.
– Обопрись на меня. Походи по избе.
Обнявшись, они и к двери сходили и в большой угол прошлись.
Неведомый человек встал к огню и говорит:
– Теперь иди ко мне один.
Дивясь и ужасаясь, детина шагнул к человеку твердым шагом:
– Кто ты, доброхот мой? Откуда ты?
Незнаемый человек говорит:
– Ужели ты меня не узнаешь? Посмотри: чья на мне рубаха, чей кафтанец, чей держу в руке платочек?
Детина всмотрелся и ужаснулся:
– Мой плат, мой кафтанец…
Человек говорит:
– Я и есть тот самый пропащий промысловщик из Пустой губы, костье которого ты прибрал, одел, опрятал. Ты совершил устав, забытого товарища помиловал. За это я пришел помиловать тебя. А кормщику скажи – он морскую заповедь переступил, не схоронил меня. То и задержали лодью непогоды.